Центральная Азия: мир на границах после десятилетий споров
Впервые за постсоветский период страны Центральной Азии не имеют политических претензий. Новые конфликты в будущем возможны. Однако сейчас власти пяти стран настроены на сотрудничество. Это стало ясно после подписания договора в Худжанде 31 марта. Лидеры Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана объявили: территориальные споры завершены. Пока они видят выгоду в мире. Это — гарантия стабильности в Ферганской долине.
Истоки пограничных конфликтов
Ферганская долина долгое время напоминала поле битвы. Она разделена между Кыргызстаном, Таджикистаном и Узбекистаном. С распада СССР там погибали сотни людей. Казалось, споры неразрешимы. Причина — ограниченность ресурсов. Регион аграрный и густонаселенный. Климат засушливый. К тому же, политики использовали конфликты. Они разжигали их ради внутриполитических целей.
Как начинались споры
Национальное размежевание в Центральной Азии завершилось в 1950-х годах. Но республики остались недовольны. Конфликты возникали еще в СССР. Тогда границы были административными. После распада Союза ситуация ухудшилась. Каждая страна интерпретировала советские карты по-своему. Это привело к новым проблемам.
В 1990-х годах страны подписали Алматинскую декларацию. Она признавала нерушимость границ. Однако на практике конфликты продолжались. У всех были претензии к соседям. Например, Казахстан и Туркменистан быстро договорились. А Узбекистан действовал жестко. При Исламе Каримове Ташкент заминировал спорные участки. Это было в 1999 году.
Переломный момент
Шавкат Мирзиёев, сменивший Каримова, изменил подход. С 2016 года он налаживал отношения с соседями. К началу 2020-х узбекские споры урегулировали. Но Кыргызстан и Таджикистан продолжали конфликтовать. Эмомали Рахмон и Садыр Жапаров осложняли саммиты. Пограничные столкновения угрожали региону.
Национал-популистская риторика усиливала напряжение. Кыргызстан проводил военные учения на границе. Таджикистан отвечал воинственно. В 2021–2022 годах начались крупные столкновения. В них участвовали не только солдаты. Вооруженные боевики поджигали дома. Они снимали это на видео. Оружие становилось все серьезнее. Использовались артиллерия и дроны.
Эскалация и деэскалация
Бишкек и Душанбе не стремились к кровопролитию. В апреле 2021 года начались переговоры. Госкомитеты по нацбезопасности искали выход. В сентябре 2022 года конфликт застал лидеров врасплох. Они были на саммите ШОС. Там же договорились о перемирии. Однако воинственная риторика создавала риски. Образ врага стал реальным.
Национализм рос. Таджиков дискриминировали в Кыргызстане. Кыргызов — в Таджикистане. Пандемия COVID-19 усилила напряжение. Экономика была хрупкой. Медицина — слабой. Общественные настроения накалялись.
Роль посредников
Россия не спешила вмешиваться. После вторжения в Украину интерес Москвы угас. Владимир Путин отказался от посредничества. Он лишь обещал советские карты. Это объясняется неудачами Кремля. В 2020 году Таджикистан направил ноту протеста. Провал в урегулировании конфликта Армении и Азербайджана тоже повлиял.
На этом фоне выделился Узбекистан. С 2018 года Мирзиёев начал интеграцию. Он возобновил саммиты без России и Китая. К 2025 году Ташкент помог возобновить диалог. Рахмон и Жапаров начали переговоры. В начале 2025 года премьеры трех стран встретились.
Что дальше
Угроза конфликтов остается. Неясно, как договор будет работать. Доступ к водным объектам — ключевой вопрос. В сельском хозяйстве занято 74% кыргызов. В Таджикистане — 75%. Споры о воде вызывали стычки. Также сложна делимитация границ. Дома кыргызов и таджиков расположены вперемешку.
Противники урегулирования все еще есть. В Кыргызстане критиков наказывают. Например, депутата Айжигитова лишили мандата. Показательные приговоры активистам 2022 года тоже сыграли роль.
Перспективы региона
Впервые власти пяти стран не имеют претензий. Это поддерживают два фактора. Во-первых, политический. Рахмон готовит передачу власти сыну. Ему не нужны конфликты. Кыргызстан перенимает модель соседей. Во-вторых, экономический. Мир дает шанс на рост. Товарооборот региона в 2023 году превысил $20 млрд. В 2017 году он был $9 млрд.
Санкции против России открыли возможности. Страны переосмыслили отношения с регионом. Саммит ЕС и Центральной Азии в Самарканде — пример. Упускать такие шансы из-за конфликтов неразумно.
Стабильность в Центральной Азии возможна. Худжандский договор — важный шаг. Однако риски остаются. Доступ к ресурсам и делимитация границ — ключевые вопросы. Сотрудничество — единственный путь к процветанию.
